Мое путешествие по Италии/ Il Mio viaggio in Italia Документальный фильм (США, Италия, 1999) Режиссер: Мартин Скорсезе/Martin Scorsese
Фундаментальное исследование истории величайшей кинематографии мира от одного из лучших режиссеров современности. "Мое путешествие по Италии" - это захватывающее исследование творчества легендарных итальянских режиссеров и рассказ о том, как фильмы выдающихся соотечественников повлияли на творчество самого Скорсезе. В этом масштабном 4-часовом документальном проекте дан обзор основных вех классики итальянского кино: от неореализма послевоенной Италии к новой драме периода экономического бума, а позднее - к сюрреалистской фантазии. Иллюстрированные яркими кинофрагментами и снабженные точными и образными комментариями, наблюдения Скорсезе не только превращают этот фильм в увлекательный урок по истории итальянского кино, но и показывают его связь с лучшими образцами современного кинопроцесса
"Я взялся за документальный фильм "Мое путешествие по Италии" движимый мечтой выразить чувства, объясниться в любви итальянскому кино, а заодно и заинтересовать нынешнюю молодежь. Те старые фильмы стали моими университетами, настоящими уроками жизни; потому история кино для меня не нечто покрытоеархивной пылью, а живое существо, подарившее незаменимый жизненный опыт". - Мартин Скорсезе
Микеланджело Антониони. Взгляд, который изменил кинематограф/ Michelangelo Antonioni. Lo sguardo che ha cambiato il cinema Документальный фильм (Италия, 2001) Над фильмом работали: Лелло Берсани, Карло ди Карло, Маурицио Костанцо, Лучано Луизи, Джани Мина, Винченцо Моллица, Пьетро Пинтуз, Серджио Заволи
Микеланджело Антониони - режиссер, создавший целую эпоху в мировом кинематографе. Его называли «патриархом итальянской режиссуры», «академиком киноживописи», «поэтом с камерой в руках». Антониони был классиком неореализма. За свои фильмы он получал призы Каннского, Венецианского, Берлинского и других кинофестивалей. В этой документальной ленте режиссер рассказывает о своем кино, рассуждает о времени, делится различными впечатлениями. Зритель становится свидетелем мгновений сомнений и триумфа мастера. На протяжении многих лет режиссер поражал своими картинами, всегда оставаясь предельно искренним, но не всегда до конца понятным.
«Я не думаю, что фильмы нужно снимать ради зрителей, денег или популярности. Фильмы, по-моему, нужно снимать ради красоты, и это, как мне кажется, лучший способ быть искренним в своей работе», - говорил Микеланджело Антониони.
"Сделать фильм – не роман написать. Флобер говорил, что умение жить никогда не было его ремеслом; ремеслом же было писание. Делать фильм – наоборот – означает жить. Для меня, по крайней мере. (Эта отсылка придает моей мысли особую значительность, так она становится очевиднее). Работа над фильмом никогда не прерывала мою личную историю, напротив, именно тогда жизнь моя становилась особенно интенсивной, наполненной. Разве эта тончайшая чувствительность, тот или иной способ, которым мы создаем собственную биографию, все вино наше – в бочку фильма, не есть обогащение (или оскудение, что зависит) внутренней страны, о богатстве ли, бедности которой, не нам судить? Конечно, фильм – спектакль для публики. И значит, частные дела наши, в него вложенные, становятся видимыми для посторонних. И вот, что я чувствую сегодня. Сегодня, в тяжелое время больших дел, опасений, страхов, касающихся всего в мире, мне кажется, что говорить о некоторых вещах – нельзя. Нельзя именно потому, что мы, люди кино, обречены вечно лишаться всего. У нас нет более права делать вид, что наша частная жизнь – по-прежнему наша частная жизнь. В прочитанной сегодня статье цитата из Жироду: «Иногда о деревьях не говорят, потому что против деревьев восстают». Наименее благородное, что интеллектуал может сделать в эпоху больших изменений – продолжать развлекаться иным (…) Во время войны не было неореализма, как не было сразу после. Пламенеющая реальность и дала жизнь тому, что критики потом нарекли неореализмом. Я верю, что сегодня – то же, климат схож. Я не думаю о том, какие фильмы мы могли бы снимать, мне это безразлично. Я чувствую, что есть нечто, что мы должны охранять – разум внутри этой реальности. И не уступать ленности ума и конформизму большинства." - Микеланджело Антониони, Ed Seghers, 1962
"Я живу и работаю для вас, – говорила Людмила Марковна. – Когда я в кадре, я предощущаю, как вы улыбнетесь или заплачете, глядя на экран. Когда я выхожу на сцену и слышу ваши аплодисменты – это для меня как взлет в небо, как взмах крыльев"...
Когда в стране не было самого понятия "суперзвезда", была она, Людмила Гурченко. Словно сошедшая с глянцевой обложки, которых тоже не было. Миллионы поклонников и 300 писем в день. Она взлетела на Олимп за пять минут. Студентка ВГИКа с экрана вдруг как-то по-особенному улыбнулась стране. Впрочем, ее первая главная роль обернулась началом конца: актрису обвиняли в несерьезности, ее практически перестали снимать, ее будто и не замечали. Как напишет позже Людмила Гурченко, "годы эпизодов закалили". Она признавалась, что заставила себя не сломаться, быть готовой всегда к самому главному слову – "мотор". Универсальная актриса – про нее говорили, что она может все: и мюзикл, и драму, и в перьях, и в мини, на каблуках, и в бигуди. Или вдруг почти без грима, не просто споет – проживет те, самые важные военные песни...
Франсуа Трюффо. Автобиография / Francois Truffaut. Une autobiographie Документальный фильм (Франция, 2004) Режиссер: Энн Андре
«Все мои фильмы похожи на меня. Это все равно, что моя температура или отпечатки пальцев», - говорил он. Режиссер, сценарист, кинокритик и актер Франсуа Трюффо – одна из ключевых фигур французской «новой волны» - движения молодых критиков и режиссеров, выступивших против авторитетного классического кинематографа. В фильме, снятом французским телевидением к двадцатой годовщине смерти великого режиссера, воспоминания знаменитых актрис, снимавшихся в его фильмах - Жанны Моро, Катрин Денев, Натали Бэй, Изабель Аджани, Фанни Ардан, выдающихся режиссеров Милоша Формана и Вуди Аллена.
Фильм «Франсуа Трюффо. Автобиография» дает нам возможность услышать размышления самого режиссера – человека, который создал киноленты, давшие толчок новому направлению не только кинематографа, но и всей современной культуры.
Франсуа Трюффо признавался: «Я не могу работать с материалом, который далек от меня. Мне необходимо отождествлять себя с тем, что я читаю, отмечать, что и я был или мог быть в такой же ситуации. Без этого я просто не могу работать. Не могу сказать точно, но, навскидку, мои фильмы автобиографичны процентов на двадцать. Двадцать процентов взято из газет, двадцать – из жизни моих знакомых, и еще двадцать – чистый вымысел. Таким образом, чистый вымысел занимает совсем не много места. Я люблю сверять кино с жизнью». Но жизнь столь многообразна... Что именно интересует режиссера? - «Меня волнуют только человеческие отношения. Иногда я снимаю фильмы о детях, тогда меня интересуют отношения детей и родителей. А обычно я делаю фильмы об отношениях мужчины и женщины».
Неужели все так просто? Как же репутация новатора, создателя нового кинематографического направления, нового киноязыка? И на этот вопрос Трюффо дает свой ответ: «Своими фильмами я никогда не собирался совершать революцию в кино или искать какой-то новый язык, непохожий на язык предшественников. Я всегда считал, что кино – это здорово, только в нем часто не хватает искренности, и надо делать то же самое, только лучше», – говорил Франсуа Трюффо.
В фильме о режиссере вспоминают те, кто знали его, восхищались и по-настоящему ценили. Прежде всего, его коллеги, например, Стивен Спилберг, пригласивший Трюффо на роль ученого, специалиста по НЛО в свою картину «Близкие контакты третьей степени»: «В Трюффо чувствуется какая-то удивительная наивность и чистота. В его фильмах, на мой взгляд, есть почти детская чувствительность, острота восприятия». Режиссер Вуди Аллен: «Оригинальность и свежесть картин Франсуа Трюффо состояла в том, что они несли в себе печать его личности. Мы не видели раньше в США фильмов с ярко выраженной индивидуальностью. Только коммерческое кино, предназначенное для широкой публики. У его лент другая аудитория, пусть немногочисленная, но самая верная». Вспоминают о великом режиссере и актрисы, снимавшиеся у него, в частности, Натали Бай: «Меня всегда удивляло и смущало то, как он боялся не успеть сделать то, что хотел. Мне его отношения со временем казались болезненными».
Почему же он так спешил? На это сам Франсуа Трюффо отвечает: «Жизнь временна по определению. Она всегда движется к завершению. Ее первая половина – подъем, а потом начинается разрушение. Когда снимаешь фильмы о человеческих чувствах, приходится говорить о боли и потерях. О противоречии между нашим стремлением к вечности и действительностью, в которой все проходяще».
В ее жизни было всё, о чем может мечтать женщина: красота, успех, счастливая семья, роли более чем в 80-ти фильмах, две премии «Оскар» и звание «сокровище мирового кинематографа».
Ее имя София - означает «мудрость». «Я родилась на свет мудрой, - говорит она, - мудрой в обращении с людьми и с самой собой. При рождении мне были даны два великих преимущества: ум и нищета».
20 сентября исполнилось 75 лет Софии Лорен – итальянской актрисе, одной из самых красивых женщин двадцатого столетия.
"I remember you well in the Chelsea Hotel, you were talking so brave and so sweet, giving me head on the unmade bed, while the limousines wait in the street. Those were the reasons and that was New York, we were running for the money and the flesh. And that was called love for the workers in song probably still is for those of them left."
Chelsea Hotel #2. Leonard COHEN
Главное - не остаться здесь навсегда. Изучаем список постояльцев Chelsea - самого странного отеля в мире, где люди задерживаются на всю жизнь.
Есть места, которым суждено стать выражением духа эпохи. Они кажутся живыми, наделенными волей и, словно магниты, притягивают к себе и живых, и мертвых. В силовых полях этих мест творится обратная сторона истории, в колдовских котлах булькает крепкое варево легенд, а по пустынным коридорам бродят призраки давно ушедших людей и будоражат воображение. Знаменитый на весь мир отель Chelsea - одно из таких мест. Эдит Пиаф, Теннесси Уильямс, Генри Миллер, Джим Морррисон, Дженис Джоплин и Джими Хендрикс спали, любили, жили и пили здесь. Сара Бернар обожала спать в гробу в номере на седьмом этаже. Здесь давал свое первое интервью журналу Rolling Stone Том Уэйтс. В 100-м номере отеля Chelsea ранним утром 11 октября 1978 года героиновый герой и икона панк-рока Сид Вишес обнаружил свою подружку зарезанной в ванной и был арестован по обвинению в ее убийстве, чтобы через несколько месяцев умереть от передозировки - оправданным судом, но не прощенным собою. Так завершилась одна из великих историй любви, но сколько их за сто лет бурной жизни повидал отель Chelsea?
Уехав из России во времена великих потрясений, Татьяна Яковлева-Либерман сумела стать законодательницей мод Нового Света. Каково было окружающим жить в мире, созданном этой сильной женщиной?
Татьяна Либерман и Кристиан Диор, 1950 фото via rina_ann
Вспоминает дочь Татьяны Франсин дю Плесси-Грей.
"По словам матушки, мы - прямые потомки Чингизхана. Объясняла она это так: "Я простая русская женщина - на 7/8, а на 1/8 - знаменитых татарских кровей". И тут следовало перечисление именитых предков: Кублан Хан, Тамерлан и великий монарх Могол, царь бабуров, от любимой киргизской наложницы которой и произошла моя пра-прабабушка...
Фрагменты из книги: Malle on Malle. Edited by Philip French. L 1993
— Герои-подростки ваших, по сути дела, автобиографических фильмов «Шум в сердце» и «До свидания, дети» наделены склонностью к литературе и джазу. Никакого интереса к кино они не проявляют. С вами тоже так было?
- Не совсем. У меня было три великие страсти. Первая - музыка. Тут я очень быстро прогрессировал от Бетховена к Луи Армстронгу и Чарли Паркеру. Потом, конечно, литература. Случилось так, что мне, как и одному из моих героев, пришлось на два года как бы исчезнуть из общественной жизни из-за болезни сердца. Меня забрали из интерната, и я учился дома. Заниматься спортом было нельзя, поэтому я погрузился в чтение. Читал все подряд, к четырнадцати годам уже знал Ницше. Смешно! А страсть к кино пришла позже. Помню, как я начал ходить в киноклубы, как открыл для себя «Правила игры» Жана Ренуара и тот самый фильм, который вызвал во мне желание снимать кино, «Последние каникулы» Роже Леенхардта. Должно быть, именно с него и началась «новая волна». Мне тогда было лет пятнадцать-шестнадцать.
Любовь к музыке тоже не прошла даром. Я помню, как музыка преобразила «Лифт на эшафот». Мы воспользовались не расхожим принципом усиления эмоций, а подали музыку контрапунктом, так что подчас она звучала, будто независимо от изображения. И в то же время создавала нужное для него настроение.
